Многолетний лидер корейской команды рассказал «СЭ», как стал заложником ситуации.
Источник: Getty Images
Уроженец Красноярска Тимофей Лапшин выступает за сборную Кореи с 2017-го. Все эти годы он был лучшим биатлонистом этой дальневосточной страны. Ничего не изменилось и в этом сезоне. Однако в 2025-м Лапшин на международных стартах не появлялся. После декабрьского этапа Кубка мира в Анси сборная Кореи отправилась готовиться и выступать на Азиаде, куда экс-россиянина не взяли. Что произошло, Тимофей рассказал в интервью «СЭ».
Мы в любом случае оказались бы в заднице
— Судя по соцсетям, ты сейчас уже находишься в России. Верно?
— Я уже почти месяц в России.
— А как же чемпионат Кореи?
— Я его пробежал и сезон закончил.
— Просто не смог найти даты и результаты чемпионата. Как ты там выступил?
— В спринте первый, в эстафете тоже победил наш клуб, а в масс-старте проиграл, потому что было очень плохое самочувствие. Не успел восстановиться, плюс заболел еще. Поэтому «настрелял» в масс-старте и впервые проиграл корейцу на чемпионате страны. У меня было 9 промахов, а у него — один или два.
— Проиграл — значит, второе место?
— Да-да. Я просто ни разу не был вторым в Корее.
— После этапа Кубка мира в Анси в декабре сборная Кореи в Европе не выступала, сосредоточившись на Азиаде. Ты в отборе на Азиаду не участвовал, в итоге на самих Играх тебя и не было. Насколько я понял из статей англоязычных корейских СМИ, федерация изменила регламент отбора и назначила дополнительные квалификационные старты на Азиаду. В твоем клубе посчитали, что это делается в интересах конкретных биатлонистов, поэтому своим спортсменам запретили участвовать в этом отборе. Все так?
— Да, все примерно так.
— Для корейцев нормально менять регламент на ходу?
— На самом деле изменили регламент отбора из-за изменений даты подачи заявки на Азиатские игры. Мы были готовы бежать и очень хотели выступить в Азиатских играх, потому что можно было выиграть медали для страны и себя. Вся наша клубная команда отобралась бы. Но руководство клуба посчитало, что надо идти до конца и отстаивать свою точку зрения. У клуба и федерации были какие-то терки между собой весь этот подготовительный период. В итоге в вопросе отбора решили пойти до конца и нас использовать как козыри.
— Еще одна экс-россиянка Екатерина Аввакумова из вашего клуба?
— Да. Она пошла против решения клуба, а мы втроем — за. Катя никогда не отличалась командной игрой. Но на самом деле получился большой резонанс, который, может быть, что-то изменит в лучшую сторону, а может быть, не изменит. Мы сейчас под вопросом: я, Саня Стародубец и девочка, которая тоже поддержала клуб. Нам хотят впаять международный бан из-за того, что мы отказались от отборочных соревнований. Но мы уже много раз сказали, что это не наше решение, а клуба. Нам так и в самом клубе предложили говорить. Там сейчас идут разборки. Я пока в эту тему вообще не лезу. Решат — тогда дальше буду думать, как действовать.
— Азиада для корейской сборной — это важные соревнования?
— Конечно, важные. Получается, что мы не поехали на вторые по значимости соревнования после Олимпиады. Но наш клуб приносит нам 90 процентов заработка в Корее. Если бы мы побежали на отборе, то, вероятнее всего, были бы уволены из клуба. Возможно, даже деньги по контракту надо было бы вернуть. Поэтому сложилась очень острая ситуация. Надо было решать, но, если говорить честно, мы в любом случае оказались бы в заднице. Так в принципе и получилось.
— К Кате какие-то санкции были?
— Я не совсем понял. Она так же продолжала за наш клуб выступать на чемпионате Кореи, перед ней даже извинился клуб. Может, что-то дальше будет. Она уже так не в первый раз делает. Не знаю, возможно, ее прощают всегда. Но я уверен, что если бы я не поддержал клуб, то меня бы не простили. Мы очень долго думали над этим вопросом. Две ночи не спали. Приняли такое тяжелое решение, но его надо было принять. Но есть некоторое ощущение, что нас использовали в своих играх и проиграли.
— Катя на Азиаде-2025 выиграла для Кореи первое в истории страны золото в биатлоне. Стала ли она от этого национальным героем?
— Думаю, что да. Ее сейчас, в апреле, будут награждать. От клуба, думаю, она точно ничего не получит, да и продолжения в нашем клубе у нее скорее всего не будет. Найдет ли она новое место работы? Тоже вопрос. Клубов в Корее не так много. Это еще одна причина, почему мы так сделали. Если бы мы пошли против своего клуба и нас уволили, то не факт, что нас взял бы другой. То есть либо мы теряем деньги, но приобретаем славу в Корее, если выиграем (хотя выиграть еще надо постараться, ведь туда поехали сильные казахи, и дома тренировались довольно сильные китайцы, которые было непонятно как готовы), либо остаемся с деньгами, но, возможно, без международных соревнований.
— Неужели сильнейшие биатлонисты страны не смогли бы найти себе новый клуб?
— Просто мест нет. Все занято. У клубов есть определенный бюджет. Мне надо платить большую зарплату, поэтому пришлось бы кого-то убирать из клуба. Им не очень выгодно так делать. Повторюсь, что это сложный вопрос, который мы очень долго обдумывали. Когда я принял это решение, то на тот момент считал его правильным.
На Азиаде можно заработать на пожизненную пенсию
— Не предлагали ли тебе поехать на Азиаду без отбора? Очевидно же, что ты лучший биатлонист Кореи.
— Мы рассчитывали, что они как-нибудь это решат, ведь одно место на Азиаде оставалось свободным. Но в федерации пошли на принцип: раз не участвовал в отборе — значит, не едешь. При этом все понимали, если я не поеду, то и медалей у мужской сборной не будет. Они принципиальные. Если у них есть это на бумаге, то они будут все по ней и делать.
— Правильно ли я понял, что историческое золото Аввакумовой привлекло внимание к проблеме? Я читал на местных корейских сайтах, что спортивный совет Кореи заинтересовался вашим неучастием в Азиаде и хочет поддержать спортсменов. То есть без этого золота все могло быть для вас хуже.
— Я и сказал, что сейчас поднялся большой резонанс. С одной стороны, это хорошо. Если бы я побежал или все не побежали бы, то не было бы такого резонанса, как сейчас. Как говорится, все, что ни делается, — все к лучшему. Просто нужно время, чтобы все решилось. Думаю, все наладится.
— На какой сейчас все стадии?
— Когда улетал из Кореи, дал несколько интервью. Я рассказывал, как было. Но я же не могу клуб жестко «топить» и главного тренера, потому что они меня поддерживали четыре года. Даже когда у меня дисквалификация была, они меня не выгнали и платили ту же самую зарплату и помогали со сборами и тренировками. Поэтому я дал довольно мягкое интервью. Все объяснил как есть. Сейчас уже федерация задала те же самые вопросы. Будут обсуждать. Думаю, нужно время, тогда понятно станет. Если международных стартов у меня не будет, то можно сказать, что на этом все. Понятно, что останутся чемпионаты Кореи, но это как будто уже неинтересно.
— Сейчас ты, как чемпион Кореи, на год зарплатой еще обеспечен?
— Вроде как да, но, по последней информации, наш клуб вообще могут закрыть. Либо уволят старшего тренера, который это все затеял, либо закроют клуб, либо нам сделают международный бан, либо все будет хорошо и мы продолжим нормально готовиться к Олимпиаде. Вот четыре варианта. Пока на стадии ожидания.
— На чемпионате Кореи никто ничего не запрещал?
— Для клуба самый главный старт — чемпионат Кореи. Им вообще все равно на Азиаду. Она важна для федерации. То есть федерация должна была подойти к нам и нашей команде и сказать, что мы вам поможем, если вас уволят. Но мы у них спрашивали, а они отвечали: «Мы ничего не знаем. Это ваше решение». При этом все знают, что у нас тренер жесткий. Поэтому если мы против пойдем, то он сделает нам тоже жестко. Мы можем не только из нашего клуба вылететь, но и в другой корейский клуб не перейти. Он со многими дружит и имеет возможности так сделать. Мы не понаслышке об этом знаем. Если бы думали, что это просто слова, то побежали бы на отборе.
— В федерации с кем общались?
— С тренером, с менеджером. Объяснили, что у нас ситуация сложная. Спрашивали: «Что нам делать?» Они: «Решайте сами. Это ваш выбор». Просили их, чтобы они договорились между собой. Говорили: «Почему мы должны страдать?» Вышло вот так.
— На чемпионате Кореи какие-нибудь призовые есть?
— На чемпионате Кореи ты зарабатываешь свою зарплату на год. То есть если у тебя одни победы, то получаешь одну зарплату, если меньше выигранных гонок, то заработок меньше. Наш клуб пообещал, что все хорошо и мы дальше будем на контракте, даже зарплату, возможно, поднимут из-за того, что клуб поддержали. Но прикол в том, что наш клуб могут закрыть. Если дадут международный бан, то можно на чемпионате Кореи повыступать.
— Девочка, которая поддержала клуб, — кореянка?
— Да. Она лыжница, недавно перешедшая в биатлон. Хорошо выступала и, по сути, должна была попадать на Азиаду. Когда ей сказали, что не поедет, то сразу бросилась в слезы.
— Она могла бы там медаль выиграть?
— В женской эстафете с ней команда могла быть еще сильнее. Без нее они стали вторыми.
— Медали Азиады какие-то допвыплаты приносят?
— Там можно заработать пожизненную пенсию. Для этого нужно либо два золота, либо золото и серебро. Точно не помню. Если с двух Азиад возьмешь медали, то тоже дадут. Поэтому Кате надо добегать до следующих Игр и победить. Тогда у нее будет пожизненная пенсия.
Были такие же проблемы, как у Большунова
— Ты в интервью в январе рассказывал, что имелся маленький шанс поехать на последний триместр Кубка мира…
— Это я, конечно, лукавил.
— То есть ты понимал, что международный сезон закончен?
— Я это понял 17 ноября, когда приняли это решение. У меня был такой большой стресс, что начало все рушиться по здоровью. Поэтому, естественно, не показал на Кубке мира в декабре результат. На самом деле у меня было что-то схожее с Большуновым. Общались с человеком, который с Большуновым работает. Он рассказывал, какие проблемы у него были. Они такие же, как у меня, очень похоже все было. Пробежали соревнования больными, что отразилось на здоровье, на нервных окончаниях, железе и многом другом. Как будто что-то подгорело. Понятно, что у Большунова имеется большая поддержка и возможность из этого выбраться быстрее. А у меня такой возможности нет. До сих пор не понимаю, что случилось с организмом. Пережитый стресс был последней каплей в этом море.
— Когда выступал на этапе в Анси в декабре, не думал, что это, возможно, последний этап Кубка мира в карьере?
— Проскакивало, кстати. Я об этом думал.
— Насколько изменилось отношение в Корее к вам, биатлону после домашней Олимпиады?
— Постепенно стало ухудшаться по финансированию. Стали оседать дома. Нет, там все хорошо, я не спорю, условия классные. Но тяжело сидеть все лето у себя, никого не видеть и ни с кем не соревноваться. В своем болоте трешься, а потом приезжаешь на соревнования и видишь, что все очень сильно добавили, а мы остались на месте.
— Да, за возможность посоревноваться в январе на трассе, на которой пройдет Олимпиада, наши биатлонисты многое отдали бы, а корейцы сами отказались.
— Они сразу сказали, что на Олимпиаду от нас почти никто не поедет, поэтому Азиада в приоритете. Поехали домой тренироваться. Сейчас, возможно, только я и Катя сможем отобраться на Олимпиаду. У меня есть несколько стартов, благодаря которым можно заработать уайлд-кард. Но если не стартовать из-за международного бана, то можно и не попасть на Игры.
— Изменилось ли отношение к россиянам, хоть и бывшим, после Олимпиады в Пекине?
— Сложно сказать. Там же были рекомендации IBU, чтобы не брать и не принимать российских тренеров и сервис. Им сказали — они будут делать. Наверное, не изменилось, это просто рекомендации и менталитет. У тех, кто у нас в национальной команде, думаю, мнение не поменялось. Они были бы рады, чтобы работали прежние тренеры или какие-то другие тренеры из России. Но правила есть правила, которых они придерживаются.
— На себе ничего дискриминирующего не почувствовал?
— Нет. В этом плане проблем нет.
Приехав в Россию, сразу забросил лыжи
— Чем ты занимался с января по март?
— Когда приехал с Кубка мира в Россию, то сразу же лыжи забросил. Честно говоря, мотивации не было, ведь ты не знаешь, что тебя ждет. Я начал разговаривать с тренером и женой по поводу того, как ее поднять. Решили, что нужно переходить на смежные виды спорта — велосипед, кросс. Начал искать соревнования. Завтра (разговор состоялся 31 марта) выезжаю в Сочи. Там будет проводиться дуатлон. Хочу попробовать, что это такое. Может быть, затем в триатлоне себя попробую. Но там надо плавать хорошо. Пока это у меня несильно получается тренироваться в плавании. Короче, тренировался: бег на дорожке в зале, велосипед дома на станке и плавание несколько раз.
— На лыжи вообще не вставал?
— Я приехал один раз на «Лазутинку» в Одинцово. Попробовал покататься. Минут 40, наверное, попытался, и то через силу. Сел в машину и уехал.
— И не тренажил?
— Нет.
— А винтовка здесь или в Корее?
— Мой ствол, конечно же, в Корее, но приклад я привез сюда. У меня есть в России винтовка, с которой я могу работать.
— С декабря не выходят видео на твоем YouTube-канале. Последний выпуск был про этап в Анси. Почему остановился? Тоже дело в мотивации?
— Да. Нужно много времени на это. Я немножко занялся другим видом — велосипедом. Это сейчас как хобби, так и, можно сказать, помощь в подборе велосипеда спортсменам и любителям. Помогаю подобрать велосипед и купить. Вот нескольким известным биатлонистам и лыжникам отправил велосипеды. Может быть, кто-то еще закажет.
— Велосипеды сейчас — это твой план Б?
— Это просто для того, чтобы поднять мотивацию, чтобы двигаться. Потому что, когда у тебя апатия, сложно себя заставлять постоянно одно и то же делать. А сейчас я переключился — вроде бы интересно попробовать и посоревноваться в другом виде спорта. Понятно, что ничего на предстоящих соревнованиях не покажу. Даже любители лучше будут готовы, чем я. Просто интересно посмотреть. Я, кстати, еще купил слоты на велогонку в Сочи «Три горы» в мае. Это авантюра, конечно. Пока не знаю, поеду или не поеду. Там в подъемы надо шарашить три дня, но попробовать интересно.
— Ты рассказывал, что у российских спортсменов будет трудное возвращение на Кубок мира. Насколько тебе самому будет тяжело вернуться после такого простоя?
— Да я, в принципе, только полсезона пропустил и вернуться будет нетрудно. Самое главное — мотивацию найти. Остальное приложится. Без мотивации сложно. Сейчас я как будто подвыгорел. Так сложилось.
— Насколько обидно, что на мартовских этапах Кубка мира не смог поучаствовать, не проводил братьев Бе из биатлона и прочее?
— Конечно, хотелось бы побыть там. Но в то же время понимал, что здоровья вообще нет и делать там нечего. Я даже не расстроился, что мы не поехали дальше.
Хотелось бы еще попылить на Кубке мира и Олимпиаде
— Следил ли за российскими стартами?
— Да, смотрел. Сейчас за чемпионатом России тоже следил. Интересно наблюдать, что те, с кем был в команде, до сих пор двигаются нормально и доставляют конкуренцию многим молодым.
— Говоришь про Бабикова, Логинова?
— Да-да. Они еще шевелятся. У меня еще засело в голове, что Поварницын — это молодой и перспективный. До сих пор для меня он такой.
— Не было желания съездить на какой-нибудь этап?
— Хотел съездить как раз в Ханты-Мансийск. Думал, что, может, там мотивацию черпану, но как-то не собрался. Были другие дела.
— Мог, например, до Демино доехать в январе.
— В Демино я, кстати, был. Но все заехали 13 января, а я в этот день уехал. Поэтому никого не видел.
— Понятно, что если сейчас возвращаться в Россию, то это точно минус Олимпиада. Но от наших регионов ты каких-либо предложений не получал?
— Нет. Не знаю, интересен буду ли я кому-то. Я подумал, кстати, об этом. Если мне сделают международный бан, то, по сути, могу выступать в России. Опять же, это при условии, если мне разрешат федерация и IBU, чтобы потом не было проблем с возвращением на международный уровень, если я не закончу карьеру, конечно. Была бы интересная история.
— Конец карьеры у тебя ближе, чем начало. Сейчас было много времени подумать. Решил ли что делать после?
— Пока думаю, еще не придумал. Есть время. Хотя зависит от того, как ситуация сложится. Может быть, карьера уже в этом году закончится. А, может, если дадут бан, то уйду на любительский уровень. Буду тренироваться чисто для чемпионата Кореи. Но не хотелось бы так, конечно. Хотелось бы еще попылить немного на Кубке мира и Олимпиаде.
— Сколько процентов себе даешь, что окажешься на Олимпиаде в следующем феврале?
— Не могу даже сказать. Если все будет по хорошему сценарию, то соберусь, найду мотивацию и все сделаю, чтобы показать высокий результат. Про проценты не могу сказать. Я сейчас не в Корее, не знаю, как все развивается. Честно говоря, лучше и не знать. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Если пойдет по хорошему сценарию, будет ли следующий сезон последним?
— Опять же, надо смотреть, как он пойдет, как со здоровьем будет. Прошлым летом тренировался — и все классно было. Чувствовал, что могу побороться за двадцатку точно. Но в сентябре пробежал полубольным — и все, меня как приклеило. Сразу форма пошла по нисходящей. Многое неизвестно. Такие вирусы сейчас ходят, что могут в любой момент вырубить.
— Какой план на ближайший месяц-два? Когда и где ты планируешь начать подготовку к новому олимпийскому сезону?
— У меня есть мысли, чтобы половину подготовки провести в России. Но это все придется делать за свой счет. Если меня какой-то российский регион подцепит, то, может, с ним где-то зацеплюсь и потренируюсь. Шансы на это маленькие. Либо нужно ехать в Корею, но я уже подобное проходил, поэтому не хочется это делать. Не хочется ехать на 6 месяцев и только там тренироваться. Нам нужна биатлонная движуха. Когда ее нет, то ты сам потухаешь. Ты каждую тренировку должен выходить и искать мотивацию. Когда ты это постоянно и долго делаешь, потом приходит момент, что надоело, и наступает выгорание. Но как я всегда говорю: «Что нас не убивает — делает нас только сильнее!».
Михаил Кузнецов
Поделиться
Источник
